ЦВЕТЫ

Л.ЛИК. Цветы

Рисунки - М. Кудрявцевой

Графика - Е. Кудрявцева

Зачем ты пришел на этот свет?

- чтобы поцеловать цветок...

       * * *
       Когда меня провели через сад,
       направо, налево, через комнат ряд,
       в квадратный покой, залитый светом,
       лиловатым, как тени лета,
       я подумал: « Ангелы живут в такой тишине,
       когда лето сменяет весну...»,
       и дальше пошел, как идут во сне,
       и ангел спросил меня : «Ну?» –
       и бросил цветок из золотых волос,
       (это было начало суда),
       как бросают камешки под откос...
       А я поднял цветок и поднес к губам,
       (это был мой земной ответ),
       и будущей жизни исток...
       И ангел спросил: « На этот свет
       зачем ты пришел?»
       – «Чтобы поцеловать цветок...»


РОЗА
       Жизнь дошла до брошенного края-
       тыла -
       ты ли
       в этом виноват?
       Розы-беспризорницы из рая
       ощутить позволь мне аромат,
       чтобы смертной
       не задеть преграды,
       где уже - несметных
       дней не жаль,
       чтобы охраняемого сада
       оживала - древом жизни - даль,
       чтоб - очерченный
       ветвями, тонок,
       ангел, чуть намеченный,
       возник -
       обликом - как ропщущий ребенок,
       разумом - как мыслящий тростник...
       * * *
       Цветок-
       завиток,
       невесомый -
       весь,
       луч-мосток,
       в за-речный круг,
       проросший в кру'ги
       райские... Весть
       словно,
       несомый
       из рук -
       в руки,
       отпавший от грозди,
       лепестком-
       крылом -
       расколовший воздух
       влажный,
       лепестком-вожатым
       прижатый
       к пространству-чаше...


СИРЕНЬ
       * * *
       Догнав июнь, кипит, бледна,
       сирени изменяя, пена,
       ее сдувая, преклоненно
       внимает гроздьям тишина.
       Что остается тишине
       земной, с полетом незнакомой? -
       ветвей довериться волне
       и стать покорной и влекомой,
       чтобы бежал за валом вал
       ветвей, растущих без усилья,
       очерченных, как холм, овал,
       распавшихся на белы крылья.
       Сирени тяжестью свело
       едва расправленные ветви,
       и рвется рыхлое крыло,
       и пропускает сгустки света.
       Сирень спешит на Божий зов,
       оживлена предчувствьем встречи,
       и ветвь - растущих облаков -
       уже прообраз и предтеча...
       * * *
       Вслед за словом, словно тени,
       никнут гордые аккорды,
       разленившейся сирени
       влажен лепесток четвертый.
       День-цветок раскрыл, как зонтик,
       ангел, тень задевший чуть,
       месяца цукатный ломтик -
       разлинован, спутан путь.
       Сквозь ветвей веревки-сети -
       чуть чернеет мир огромный,
       мы дрожим душой, как дети,
       мы - скитальцы, чуть бездомны...
       Трель сирени, быль оливы,
       весть к минутной перемене,
       чтоб, оплакивая время -
       дней срывались переливы...


НАРЦИСС
       Натюрморт,
       за минуту набросанный, в беспечности,
       все еще не стерт –
       вечностью...
       Ноша шепота, ниша утрат –
       безжизнен квадрат
       пространства, дробимого ветром
       на мили-версты, пыль-километры...
       Жизнью твоей – не наполненный куб –
       речью-былью голубиных губ
       твоих, голубок...
       Лубок
       пространства мертвый,
       оживающий натюрмортом –
       где со стола,
       с округлого его плеча
       спадает тяжела
       парча,
       на столе – ваза,
       вжатая в воздух ребром


       красным,
       с желтым цветком,
       брошенным, как ком
       фразы,
       блеснувшей слов серебром,
       фразы, которую, уходя,
       поставил в пустоте ты,
       и слова ее падают с высоты, как дробинки дождя,
       никогда не достигая земли,
       потому что в жизни – на мели
       мы оказались –
       сказались
       неурядицы российской смуты...
       Натюрморт,
       тобой набросанный за минуту,
       вечностью все еще – не стерт...


ВЕРБА
       Дышит в шаткой тишине
       вести звук, еще не верный,
       тень ночная на стене
       ветки воскрешенной, вербной,
       линия ее, стрела,
       словно ранняя граница
       между миром тем, где мгла
       и небесною страницей...
       * * *
       В просторном храме свет развеян блеклый,
       с почетной высоты чудит орган
       и звуком обливает - ставшим пеплом -
       к подножию прижатых прихожан.
       Под ливень трубный, медленный и мерный,
       с молитвой, пастырь осветит золу
       вчерашних веток, сваленных в углу,
       дань прошлогодних скорбных прутьев вербных...


МАКИ
       Ровней, суро'вей,
       одинаковей -
       нет огня,
       чем на маковых
       лепестках, кровью
       пропитанных - ночи-дня,
       огня - заревом
       ставшим небесным,
       когда с букета подаренного,
       от прикосновенья руки,
       отвесно,
       сразу -
       падают лепестки
       к подножью вазы,
       к вечности-дверце -
       стылыми алыми дольками,
       и остается только -
       черное сердце
       от цветка каждого,
       держась отважно
       на стебле тонком...


ЛИЛИЯ
       Обожги жалом слез
       крестик, линии,
       чтоб в нем ожил Христос
       далью-лилией,
       с далью тою пути-
       путы – сверены,
       ты к устам подпусти –
       крест серебряный,
       что огранкой груб,
       мертво-матовой –
       приголубь глубью губ,
       влагой-правдою,
       чтоб в нем плыли пути
       веток вербеных,
       крестик в зной подпусти –
       мой серебряный...


ВЕРЕСК
       Распутав строк хрустящий вереск,
       концы их спрятав в пустоту,
       из веры – переходишь в ересь
       дней первозданных, в простоту.
       И доверяешь нить графиту,
       небесный хрупкий путь ведешь,
       и острым слухом неофита –
       от правды отделяешь ложь,
       вживаясь бережно в основу,
       молитвой – подведя черту,
       продетую сквозь круг терновый –
       кольцо, привитое к кресту...


ХРИЗАНТЕМА
       Просыпаешься порою
       ранней
       той сырою,
       на исходе лета,
       где горою
       лепестки роняет
       хризантема вздорная
       букета,
       что стоит, рассержен
       изверженьем
       снежной
       лавы-пены лепестков,
       что подарен
       в день Преображенья,
       вместо ранних,
       поцелуев-слов...
       Слов изреченное –
       ведь лживо...
       Горячо –
       лишь первое вниманье,
       плеск крыла,
       взаимопониманье,
       тень тепла...
       Что бессловесно – живо...

* * *
       Красою не касаясь тишины,
       Как ноября настойчивая тема,
       В руинах дня дымится хризантема,
       Сгорая, лепестки – вознесены...
       Горчащий запах глубины лесной,
       Намоленный смолой, сухою хвоей,
       Как праведница, вестница покоя –
       От бренности хранима тишиной...
       Натянут стебель, как былого нить,
       Держась, идешь, не хоронясь, без страха
       Туда, жизнь-душа вольна царить,
       Не прикасаясь к сброшенному праху.
       Пылают лепестки, вознесены,
       В руинах дня сгорает хризантема,
       Как ноября непрошенная тема,
       Красою – не сжигая тишины...