Imanuil Glejzer. T.2

Из второй книги

Т.Ю.
Не укор, а зацепка
За любое словцо,
Чтоб из образа-слепка
Проступило лицо.
Чтоб душа не безгласно
Сносила судьбу,
Упираясь безглазо
В деталей сумбур.
Не укор, а лишь повод
Добавить штрихи,
Когда семечко-слово
Рождает стихи,
Когда исповедь ищет
Зацепки любой,
Чтоб душевною пищей
Поделиться с тобой.
Поделиться печалью,
Что не спрятать подчас...
Помнишь мой изначальный
От прозы отказ?
Ритмы сердца выводят
Эти ямб и хорей.
И в подспудной колоде
Нет других козырей.

***

Уйду внезапно - напечатай
Стихи, что выдохнул тебе.
Не бойся ошибиться датой,
В моём родившись декабре.
Не знаю, что успеть дано мне
Ещё пропеть тебе - пускай
Не раз стихи о том напомнят,
Как ела поедом тоска
Весельчака и дон-жуана,
Вконец сошедшего с ума,
Когда Весна примчалась рано,
Забыв, что на дворе зима.
Как пробил звёздный час над миром
Для двух сердец, открывших вдруг,
Каким нездешним эликсиром
Чреват судьбы их новый круг.

***

Воспоминаний груда
Мне - золотой песок.
И лишь крупицы чуда
Я из неё извлёк.

Живой водою жизни
До блеска их отмыл,
Чтоб стал безукоризнен
Их самоценный смысл.

Трухою не заполнен
Ушедших лет обоз.
Я помню только молний
Сверканье. Воздух гроз.

А смаковать детали
Я вовсе не гурман.
Давным - давно растаял
Их призрачный туман.

Не потому ль так редок
Замысловатый сон,
Что в памяти нет бреда -
Сквозит один озон?

Не потому ль Москвою
Ты не окружена,
Когда ко мне живою
Приходишь среди сна?

И пред не спящим взглядом,
Когда наряд твой прост,
Ты возникаешь рядом
Со мною в полный рост.

***

Я голос твой люблю на взлёте в небеса -
Ручная птица так возносится с ладони.
Как будто лишь небес тугие паруса
Спасают от земной докучливой погони.

Твой голос ни за что томился взаперти -
Грудная клетка с тем большим замком на дверце,
К которому мне ключ случилось вдруг найти
И тут же отпереть поющий кладезь сердца.

Я верю, что зенит стократ милей гнезда,
Ведь в гнёздах не поют... Лишь вылетев наружу,
Туда, где солнца свет иль в сумерках звезда,
На лад пронзительный настроить можно душу.

Я ключик, найденный случайно, берегу -
Как оказалось, он -бесценен и волшебен!
Я им себя открыл и выпустил тоску,
Что ласточкой теперь в твоём летает небе.

***

Как ёлочку тебя в свои мечты
Не наряжаю - не люблю наряды.
Я только верю в то, что только ты
Должна сегодня быть со мною рядом.

О Боже мой! Как истина проста:
Средь хаоса на этом сером свете
Душе открылись даль и высота
И зазвучала музыка в поэте.

И что ни говори про словеса,
Про образы и про воображенье,
Любимых возносить на небеса -
Не в том ли вечный дух стихосложенья?

Когда живая упадёшь на грудь,
Под слёзы счастья подставляя щёки,
Воспомни, чем я вымостил твой путь,
Как сердце намагничивали строки.

Как прежде чем желанный грянет миг
Я всею мне отпущенною силой
Нерукотворный памятник воздвиг
Тебе - отныне и навеки милой.

***

Когда проснёшься у плеча,
Как будто и не засыпала,
Подушка будет горяча
И невесомым одеяло,
Глаза расширены в глаза!
На голос телефонной трубки
Откликнуться не смогут за
Затылком сомкнутые руки.
В окошко глянувший Амур,
На тетиве стрелу придержит,
А кот проглотит свой мур-мур,
Высокой зависти подвержен.
И только в памяти мелькнёт
Недавний образ океана,
Бессонницы блаженный гнёт
И лепет музы непрестанный.

***

Не бойся, не бойся похмелья.
Не пиром во время чумы,
Не сладко дурманящим зельем
С тобой пробавляемся мы.
С напитками нет аллегорий.
Пьянящая души струя,
Настоена на недоборе,
На горькой траве бытия.
На пагубном несовершенстве,
На бренности сил и надежд,
На тайной мечте о блаженстве
В крови мудрецов и невежд.
И если нам в кои-то веки
Счастливой судьбы лоскуток
Достался, и в нашей опеке
Нуждается жизни итог,-
Не бойся похмелья, прозренья,
Крушенья, обвала...Живи!
Ты - лучшее стихотворенье
Моей запоздалой любви.

***

А мне сдаётся - всё подарок,
Когда ты знаешь для кого
Расчехлена твоя гитара,
Настроенная на родство
С ещё невиданной доселе
Душой в обличии земном,
С чертами долгожданной цели,
В ночи сияющей окном.
И разве не подарок - звенья
Одной связующей цепи:
От "ГУБЫ!" в первое мгновенье
До полушепчущего "Спи!" ?
А это разве не подарок,
Когда беседа замолчит,
Из воска восстаёт огарок
И дорастает до свечи?
И разве не подарок это
Само желание дарить
Плоды Любви, Добра и Света -
Всей жизни золотую нить?

***

Не успеваю истомиться,
Уединиться с Музой - нет,
Белеет парусом страница
Белее, чем весь белый свет.

Так заняты тобою руки
И вдох и выдох, пульс и речь.
На этом на последнем круге
Мне выпало тебя сберечь.

Ревниво, ревностно, ранимо,
Нетерпеливо и взахлёб
Подобьем золотого нимба
Мне выпало венчать твой лоб.

И ждать тебя, когда намёка
На ожиданье нет в глазах,
И солнышко твоё с востока
Вспять отправлять в коротких снах.

Стихи выплёскивать из горла
И кожей знать, что мы - не врозь.
Жить, словно нам в сердца упёрлась
Скрипящая земная ось.

***

Станут птицами обе
Руки! - невтерпёж!
И на каждом из рёбер
Своё имя прочтёшь!
Не слова и не шашни -
Повадки творца!
Кущи рая, шалаш ли
Не изменят Лица
Той Любви, что воспеть я
Без тебя бы не смог.
Сто- и тысяче-летье -
Не итог, а исток!
Наконец-то он пробил!
Боже, благослови!
Час рожденья из ребёр
Души и Любви!

***

Ну что перед тобою значат,
Как снег, растоплены тобой,
Мои былые неудачи,
Размолвки с не моей судьбой ?

Я не был никогда святошей
И принимая жизнь, как есть,
Взлетал иль тяготился ношей,
Храня от поруганья честь.

И розы бытия срывая,
Дарил я пчёлам, как цветы,
Себя - грозой в начале мая,
Слетая на алтарь мечты.

И одиночеств чёрствым хлебом
Не день кормился и не два,
И забывал под серым небом,
Как пахнут нежности слова.

Ты, прилетевшая стихами
Встречать нездешнюю весну,
Ты, возвернувшая дыханью
И высоту и глубину,

Не отпускай меня в сплошную
Обидой душащую ночь,
Где ни звонком, ни поцелуем
Никто не сможет мне помочь.

***

Когда забившись в уголок
Моей бессонницы всегдашней,
Я жду прилёта первых строк,
Как первых всходов ждут на пашне,
Я вижу, как сдувая сон
С ресниц, набрякших негой сладкой,
Ты косишься на телефон,
А я иду к нему украдкой,
Чтоб перебросить шаткий мост
Над дыбящимся океаном,
Сжимая бездны тёмных вёрст
До тонкой плоскости мембраны.

***
Мы с тобой не в горниле алькова,
Не в горячечном страстном бреду,
Только воздух насквозь исцелован
В нашем мысленном райском саду.

Только в душах возникло свеченье!
И как в руку случившийся сон,
Восполняя ущербность общенья,
Вылетают слова в унисон.

Но порывы в слова облекая,
Чуть робеем мы, суть торопя...
И не знаю я, как ты ласкаешь,
Знаю лишь, как ласкаю тебя.

И сжимая пространство разлуки
До прямого значения слов,
Сам на плечи кладу твои руки
И несу тебя нежно в альков.

От судьбы вероломство ли, милость
Суждены нам - поди угадай,
Но верховная близость случилась
И в душе отпечатался рай.

***

Положи мне два пальца на губы,
Помолчать о любви прикажи -
Ты узнаешь, каким смогу быть
Я в алькове твоей души.

Боже мой! На каком пределе
Ты застала ночью меня
В полутёмном сыром тунеле
Полутлеющего огня.

В тупике исступлённой веры,
Потерявшей свою звезду,
Где по вязкому дну пещеры
Обходил наощупь беду.

Ты бы знала - каким усильем
Мне даётся надежды блик,
Сколько ран и рубцов в подкрыльях
Мой зализывает язык.

И чего мне стоит над кручей
Только вверх поднимать глаза,
Чтоб Его Величество Случай
Не разбил мои небеса.

Положи мне два пальца на губы,
О любви помолчим вдвоём.
Ты единственная, кому бы
Я хотел говорить о своём.

***
Нерукотворная тюрьма
Навязанной судьбой разлуки...
Любимая, когда с ума
Сойдут, тебя обнявши, руки,
Когда всё скажет немота
Полубезумными глазами
И в миг сотрётся та черта,
Что до сих пор лежит меж нами,
Тогда споёт рука руке
Неслышный гимн прикосновенья
И словно в пушкинской строке
Настанет чудное мгновенье,
И пристальной надежды круг
Замкнётся у меня на шее
Той долгожданной сцепкой рук,
Что крепче нет и нет нежнее.
Тогда, любимая, твоих
Доплавятся сомнений свечи
И будет сон наш на двоих
Одними красками расцвечен.

***

Я образ твой в стихах увековечил,
Ещё ни разу не видав тебя.
Живём, шепча себе: " Ещё не вечер...",
А время мчит, надежды торопя.

Я знать не знаю, что такое мудрость.
Я голос твой беру с собою в сон,
И прежде, чем глаза заполнит утро,
Тебя мне возвращает телефон.

И с перебором недобор в разладе.
Терпенье с жаждой спорят каждый миг,
А басня о лисе и винограде
Кислинкой щипет сладости язык.

А в час, когда ни музыки, ни речи,
Боюсь увидеть на ночной стене
Среди теней дамоклов меч невстречи,
Зажатый в чьей-то жуткой пятерне.

***

Я поклялся себе самому,
Что тебя в этой жизни я встречу,
Что вот этой рукой обойму
Так, чтоб сразу растаяли плечи.

Я поклялся не сдаться всему,
Что готово задуть наши свечи,
Что расхожему шепчет уму
Приземлённые умные речи.

Я поклялся не кануть во тьму,
Что, быть может, уже не далече,
И "люблю" не сказать никому,
Чьим бы ни был вниманьем отмечен.

Я поклялся себе самому.

***
Ты меня не видела ни разу.
Ты в моих объятьях не была.
Мне сдаётся - ты боишься сглаза,
Всех незримых приворотов зла.
Ну я всенощно и вседенно
Пребываю в страсти и добре
В нами недостроенной вселенной,
Что с тобой открыли в декабре.

Прилетай! Верни мне смысл жизни!
Райских кущ мы преумножим рай.
Жить в любви как жить в своей отчизне!
Потому любой подходит край,

Чтоб с душой и прихотями тела
Задышать в пленительном ладу,
Чтоб из рая песня долетела
Даже к тем, кто мается в аду.

***

В раю нас или же в аду
Поселит первое свиданье,
Я с этой женщиной дойду
До самой сути мирозданья.

Я должен, как минёр, найти
Взрывоопасные предметы,
Что нам встречались на пути,
Тая от глаз свои приметы.

Мне надобно найти исток
Необоримой этой тяги,
Что под руку кладёт листок
Курсором меченой бумаги,

И музе открывая слух,
С подреберным сверяясь стуком,
Стучит, как тоненький каблук,
Гонимый ночью и разлукой.

От сердца отвести беду,
Судьбе прощая опозданье...
Я с этой женщиной дойду
До самой сути мирозданья.

***
...А роман ещё пишется набело,
Добавляя к портретам штрихи,
Нарушая сюжетные правила
И слова превращая в стихи.

Не старушкой припав к подоконнику,
Не фиксируя вид из окна,-
Крайне скуп он на летопись -хронику,
Лишь одна подоплёка слышна.

Недомолвки, пробелы, отточия
Да загадочный свет изнутри.
Он, душевные силы ворочая,
Косо смотрит на календари.

Словно должен дописан быть к дате он-
Не поспеешь и делу труба.,
Ибо был он обещан издателю,
Что в миру носит имя - Судьба.

Потому -то и пишется набело
Каждый свыше отпущенный миг.
И ни мига себе не оставила
Эта жизнь, чтоб кромсать черновик.

***
Я улетаю на свиданье,
На первое - глаза в глаза,
Где страсти первое изданье
Все образы и образа
Так расположит на страницах,
Скрепляя жизни переплёт,
Что нам с тобой ещё не снится

И не приснится наперёд.

Не по раскладу карт игральных,
Не сеткой гороскопных гнёзд
Нам выпал жребий на нейтральной
Земле срывать охапки звёзд.
В соседстве с морем и наплывом
Празднопестреющей толпы
Нам предстоит назвать счастливым
Нелёгкий поворот судьбы.

Так будь что будет! Ах, душа ведь
Мирской корысти так чужда,
Что не пристало ей лукавить
В объятьях ложного стыда.
И не нужны ей оправданья
И задних мыслей голоса.
Я улетаю на свиданье,
На первое - глаза в глаза.

***

эпилог 1

Я тянул тебя в счастье, как мог.
Подыхал и сжимался в комок.
Все соблазны тобою затмил.
Ты была моим пропуском в мир.
Я возвёл тебя в нём на престол.
Ты была и звездой и крестом.
Мне казалось, что это навек:
Человека нашёл человек.
Мне казалось - ни щёлки нигде
Больше нет, чтоб прокрасться беде.
Но ворвалась беда, как погром
В спящий город. Взорвалась, как гром
Среди ясного неба. Звезда
Покатилась незнамо куда
С той престольной своей высоты,
Непристойные выдав черты.
Я прозрел, словно видевший сны.
И свалился мой крест со снины,
Где торчала теперь, точно нож
Вся твоя обнажённая ложь.

2

Кто-то выходит душу от раны
Что под левым крылом запеклась,
И очистив её от отравы,
Просветлит выражение глаз.
Кто-то доброй душою надежде
Все права без корысти вернёт
И отправится сердце, как прежде,
В свой прервавшийся было полёт.
Только ты, смертоносный охотник,
Умудрённая флиртом змея,
Не поймешь, что на дне преисподней
Вдруг вся суть оказалась твоя.
Не поймёшь, как ведомая спесью,
Всё святое во тьму заперев,
Не моргнув, ты расправилась с песней,
Чьи от Бога слова и напев.
Полицейские суки и каты
В чём-то чище тебя, хоть борзей.
Суд свершился - ищи адвокатов
Средь тобой приручённых друзей.

СЫНУ
Этот мальчик, родившийся здесь,
Шанс последний из группы риска,
Принят в мир, как благая весть,
Как востребованная записка
Из стены, в чьих святых камнях
Мой народ свои чаянья прячет,
Из стены, что одна в веках
Сохранилась Стеною Плача.
Этот мальчик, растущий тут
Триязычным средь одноязычных,
Так привык, что его зовут,
Не задумываясь - различно.
Три струи замешаны в нём:
Он - Давид и Дэвид и Додя.
Как я рад родным языком
Обходиться с ним на свободе!
Жить и верить, что не грозит
Ему горькая участь изгоя,
Что весь опыт мой и транзит
Не коснуться его судьбою.
Может быть, не каждый поймёт
Это счастье - от первородства
Не скрываться - наоборот! -
С ним в самом себе не бороться.
Этот мальчик учит меня
Языку праотцов заветных.
Причащаясь его огня,
Я дышу его солнцем и ветром.
Боже мой! Этот мальчик - сын!
Вот он с горки мчится навстречу.
Тает иней моих седин,
Когда он взлетает на плечи.